Она заговорила!

Уникальную работу по реабилитации детей проводят хабаровские студенты.

С НЕДАВНЕГО времени я знаю несколько слов на языке жестов. Или, как еще говорят в народе, языке глухонемых.

«ЖЕНЩИНА» — провести ладонью по одной щеке, «мама» — по обеим, «мужчина» — словно приподнять кепку за козырек, «дедушка» — шевелящимися пальцами показать «бороду».

Этому на уличной акции в рамках программы «Наши права» меня научили студенты хабаровских вузов, сами прекрасно слышащие и говорящие.

Первый шаг?

ПОКА одни студенты учили всех желающих, как на языке жестов будет «здравствуйте» и «до свидания», другие собирали подписи за инклюзивное образование. Прохожие расписывались, по большей части даже не понимая, что это такое. Ну, разве что кто-то провел аналогию с путевками в Турцию, где, как известно, «олл инклюзив» значит «все включено».

С образованием, за которое собирали подписи студенты — волонтеры, примерно та же история — оно предполагает включенность в этот процесс всех детей, в том числе и тех, кто чем-то отличается от своих ровесников. Например, тех, кто передвигается на инвалидной коляске. Или не слышит.

— Необходимость в развитии данного направления была, наверное, всегда, — говорит Вера Переверзева, президент общественной организации «Аридонс», которой и был организован сбор подписей и акция по обучению жестовой речи. — Но до недавнего времени мы о таком понятии как «инклюзивное образование» просто не слышали. Хотя и занимались чем-то подобным.

По ее словам, тот же инициированный когда-то «Аридонсом» центр «Верботон» (детсад и начальная школа) организовывался именно под совместное обучение здоровых детей и тех, у кого проблемы со слухом. —
— Понятно, что таким образом реабилитация шла гораздо быстрее.

В этом году «Аридонс» (организация поддержки и реабилитации детей с нарушением слуха и глухонемых, тел. 32–79–20) реализовал в Хабаровске проект «Первый шаг к инклюзии».

— Мы прекрасно понимаем, что сразу ситуацию не изменить: обычные дети у нас всегда учились отдельно от ребят, с какими- то физическими проблемами. Но начинать с чего-то все равно надо.

Проект подразумевал воспитание толерантности — подготовку детей из обычной школы к тому, что с ними могут учиться непохожие на них девочки и мальчики.

— Для проведения «уроков добра» нами была выбрана 68-я школа, в том числе и потому, что туда иногда попадают выпускники «Вербатона». Обязательное условие — в роли учителей на этих уроках должны были выступить люди с физическими проблемами.

Уроки проводились в младших и средних классах. Каким образом?

 — Учитель предлагал детям попробовать поставить себя на место людей с ограниченными возможностями. Допустим, загнуть ножку, добраться от парты до двери. Или сделать что-то с закрытыми глазами.

По словам Веры Переверзевой, уроки повлияли на детей довольно серьезно.

— Они начали понимать: как, оказывается, сложно людям с физическими проблемами даются простые вещи. У них стало меняться отношение к ним. Например, в одном из классов, где проводились такие уроки, училась-глухая девочка. И, конечно же, выяснилось, что и друзей у нее нет, и что другие дети ее частенько обижают. И вот в какой-то момент ребята даже начали ругать тех, кто ее раньше задевал: мол, зачем ее толкали, зачем дразнили! Думаю, что теперь дети, побывавшие на этих уроках, вряд ли обидят человека, который не похож на них самих.

Несмотря на то, что проект назывался «Первый шаг к инклюзии», на самом деле, первые шаги в этом направлении «Аридонс» сделал уже давно. Так, уже более двух лет на базе организации действует проект «Детская комната».

— Когда нам его предложили и сказали, что руководить им будет студентка, я отнеслась к этому с осторожностью. Что за девочка такая? Но потом, смотрю, она шкаф для игрушек притащила, ковер…

Эй, Вася!

ТАНЯ Фомичева училась тогда на третьем курсе психологического факультета «железки».

— Когда-то для деловой игры мы создали студенческую организацию «Элпси». И однажды наш преподаватель Ирина Владимировна Пахно предложила написать грантовый проект, где партнером «Элпси» должен был выступить «Аридонс». Раньше я про эту организацию не знала практически ничего…

Полученных по гранту денег хватило на шкаф для игрушек и ковер, чтобы не заниматься с детьми на голом полу.

— На сами игрушки денег не осталось, и мы устроили акцию в своем университете – весело, с шариками. И студенты натащили нам игрушек.

Проект, рассчитанный на два месяца, подразумевал занятия со слышащими детьми глухонемых родителей.

— На самом деле, это серьезная проблема, которой почему-то никто у нас в стране не занимается. Совершенно здоровые дети, живя в семье, где родители общаются только жестовой речью, сами постепенно превращаются в инвалидов.

Как оказалось, большинство таких детей совершенно не реагировали на человеческую речь, не понимали, когда обращались именно к ним.

— Они воспринимали речь как непонятный шум, как звук телевизора в соседней квартире
— вроде что-то слышно, а что
— непонятно. Чтобы привлечь внимание такого ребенка, нужно
было подойти и похлопать по плечу: эй, Вася!

Студенты-волонтеры, которых привлекала Таня, занимаются с детьми, что называется, «наощупь».

— На самом деле никаких методик для подобной реабилитации детей нет. Мы читали книги по возрастной психологии и по работе с глухими детьми, все это смешали и пробовали.

Естественно, волонтеры в «Детской комнате» время от времени меняются. Таня сама ходит по психологическим факультетам и приглашает новых студентов заниматься с детьми.

— Я обожаю детей, поэтому рассказываю о своем проекте очень эмоционально — и вижу, как ребят загораются глаза. И те из них, кто приходит к нам – это люди, которые точно для себя решили, чем хотят заниматься – поэтому и работают с интересом.

По словам Татьяны, главное в их общем деле — видеть результат, понимать, что ты можешь кому-то реально помочь.

— Когда ребенок, попавший к нам в два-три года, который вообще не говорил, а только кричал от страха, вдруг начинает разговаривать — это такие ощущения, что просто не передать словами! Например, наша Эмма…

— Я особо не вмешивалась в этот проект, — добавляет Вера Переверзева. — И тут как-то прихожу на работу, а они все бегают и вопят от радости: «Эмма заговорила, Эмма заговорила!»

Такого Волонтёрство, как в данном проекте, добавляет Вера Николаевна, она не видела никогда.

— Знаете, как обычно бывает? Сделали люди свое дело — ушли. А у этих все не так: собираются, что-то вечно обсуждают, чертят, спорят. По-настоящему, понимаете? И все наша Таня! Таких как она — единицы, она — наш бриллиант…

Поговорить охота!

СНАЧАЛА студенты занимались с детьми только «на ковре» в «Аридонсе». Потом стали ездить по домам — некоторые родители не могли возить их в центр.

— Знаете, как дети ждут этих визитов, — говорит Вера Николаевна. — А почему, как думаете? Поговорить охота!
А в какой-то момент, говорит Татьяна, стало понятно, что волонтерам нужно изучать жестовую речь.

— Потому что стало проблемой сказать родителям ребенка, допустим, «встретимся в следующий четверг». И ребята стали не только заниматься с детьми, но и учиться сами.

В настоящее время студенты волонтеры работают с 11 детьми. Причем, абсолютно бесплатно, плюс еще тратят собственные деньги на проезд, книги, и т.д.

По словам Татьяны, она пыталась по Интернету найти тех, кто работает с подобными детьми, обменяться опытом .

— Но никого не нашла. Возможно, мы единственные, кто занимается подобной проблемой…

В конце октября специалистов «Аридонса» пригласили в Москву, на обучающий семинар по продвижению инклюзивного образования.

— Мы поедем, — говорит Вера Переверзева. — Потому что нужно что-то делать, как-то менять систему. А то, знаете, сталкивалась с тем, что те же библиотеки говорят: да, мы готовы работать с инвалидами. А у самих нет ни пандусов на входе, ни людей, владеющих жестовой речью. Где же вы готовы, спрашиваю?..

Рассказывает про студентку, которая отказалась участвовать в проекте «Первый шаг к инклюзии» только потому, что не хотела публично признаться в том, что больна сахарным диабетом.

— Она сказала, что даже в институте об этом никто не знает, Я была в ужасе. А где же, говорю, ты колешься? В туалете! Понимаете, о чем я? Инклюзия — это не только толерантное отношение учителей, это еще и кабинки для диабетиков и пандусы для колясочников в школах и институтах. А у нас в магазинах пандусы обязательны, а в школах — нет…

По словам Веры Николаевны, продвижение инклюзивного образования возможно только при взаимодействии трех составляющих: общественных организаций, местных властей и бизнеса, готового вкладывать деньги в социальные проекты.

— Даже при отсутствии хотя бы одного звена в этой цепи ничего не выйдет. Понимаете?